Говоря об ирландских танцах, важно иметь в виду, что в период с XII до начала XX века Ирландия находилась в политической зависимости от ее ближайшей соседки, Англии, которая всячески угнетала проявления гэльской культурной идентичности и препятствовала ее развитию. В период правления династии Тюдоров национальная ирландская музыка, танцевальное искусство, поэзия, использование национального языка были под запретом; более того, по иронии судьбы, наместники Ее Величества Елизаветы I Английской в Ирландии запрещали местным бардам и музыкантам исполнять народную музыку, несмотря на благосклонный интерес, который сама королева проявляла к ирландской джиге.
Фрэнсис О’Нил свидетельствует, что в XIX в. за свое искусство музыканты-волынщики безжалостно преследовались светской властью: за игру на волынке законом предусматривалось тюремное заключение и даже смертная казнь через повешение. Негативное отношение светских властей активно поддерживали представители духовенства. Со времени Килкеннского законодательства (принятого Парламентом в 1367 г. в период правления короля Эдуарда III и запрещающего норманнскому населению уподобляться ирландцам в поведении и одежде, заключать с ними брачные союзы, говорить на ирландском языке и проч.) ирландским музыкантам и поэтам было запрещено пересекать границы территорий, находящихся под контролем английской короны, местному населению запрещалось предоставлять им кров, а также давать возможность выступать.
Духовенство Ирландии, так же, как и священнослужители в большинстве других стран, на протяжении многих веков крайне негативно относились к танцам, объявляя это искусство дьявольским искусом и налагая на него строжайший запрет. Несчастные музыканты, виновные уже потому, что владели этим умением и распространяли его, принимали на себя всю тяжесть праведного гнева священнослужителей.
Подобное отношение к проявлениям народной культуры Ирландии, в общем-то, можно понять, если взглянуть на происходящее с точки зрения монархических интересов, проводником которых являлось правительство Елизаветы Английской: в народном творчестве бардов и волынщиков справедливо усматривалась враждебность по отношению к властям. Однако совершенно невозможно объяснить, почему эту позицию разделяла духовная власть, в обязанности которой в том числе входило бытописание и сохранение для последующих поколений сведений об истории и культуре ирландского народа. Именно поэтому одним из результатов длительного политического и экономического угнетения стало отсутствие надежных свидетельств развития подлинной национальной культуры Ирландии. К счастью, ирландская музыка и ирландские танцы не были утрачены полностью.
Можно предполагать, что танцевальное искусство переживало схожие трудности во всех странах. Во Франции в провинции Прованс бродячие певцы, трубадуры, были безжалостно уничтожены по обвинению в ереси, оставшиеся в живых были разбросаны по всей стране. Наиболее жестокими преследования стали во время крестового похода 1209 г.
В Англии в период формирования Содружества Британских государств (под управлением Оливера Кромвеля) любые сельские танцы (в том числе традиционные весенние торжества, или maypole processions) находились под запретом. Если бы не популярность танцев при королевских дворах по всей территории Европы, вряд ли сегодня мы могли бы наслаждаться современными сетами и кейли.
В хрониках XVII — XVIII вв. встречаются многочисленные упоминания об ирландских танцах. При дворе Томаса Даба, десятого графа Ормондского, танцы пользовались значительной популярностью, соперничая с такими светскими развлечениями, как любовные романы и распитие вина. Поскольку Томас Даб являлся фаворитом Елизаветы и долгое время жил при ее дворе (королева даже называла его своим морганатическим супругом), вполне вероятно, что интерес к танцам он приобрел именно там. Не менее вероятно, что он использовал свое влияние на королеву, чтобы укрепить ее публичные симпатии к ирландской джиге. 
Irene School 